– Ну, пожалуй, мама, но ведь было бы странно, если бы было наоборот, – ответил Алистер.
– А кто был лидером в твоих отношениях с Эшли?
– Хм. Эшли.
– Почему ты так считаешь?
– Она была более эмоциональна, у нее всегда что-то происходило. Все время хотела то одного, то другого, а мне оставалось только это осуществлять.
– Ну а кто был главным в вашей дружбе с Рябининым?
– Конечно, Рябинин. Он был несколько старше, к тому же он был моим руководителем. В проекте мы работали над его идеями, а я только помогал.
– Вот видишь? С учетом всего этого, мне кажется, тебя сейчас пугает не то, что твои чувства могут пройти, а то, что Инна тоже не лидер по натуре, как и ты. Ты чувствуешь, что нуждаешься в некотором руководстве, и боишься, что Инна не сможет стать тебе опорой, и что тебе наоборот придется ее поддерживать. Подумай, ведь так?
– Да, я потрепанная жизнью тряпка, и мне нужен хозяин, – рассмеялся Алистер.
– Нет. Просто схема равноправных отношений тебе незнакома, и тебя это пугает. Ты ищешь защиту, а с Инной тебе самому придется стать защитником. Более того, ты уже им становишься. Но ты не должен этого бояться. Инна поможет тебе стать сильным самому, а это гораздо более ценно, чем всю жизнь искать в ком-то опору.
– Так Вы что, предлагаете мне стать мужиком? – попытался съязвить Алистер.
– Просто не надо пренебрегать Инной. Она тоже будет тебе помогать. Ты не будешь один. Вы можете построить очень хороший союз на основе взаимопомощи друг другу. Инна будет поддерживать тебя, а ты ее. У вас все получится, – Риччи улыбнулась. – Ладно, знаю, у тебя много работы, поэтому не буду дальше тебя отвлекать. Напоследок скажу вот что. Что делать с Инной, решать тебе. Несомненно, есть способы выйти из депрессии и без отношений с ней. Но пойми одно. Павел Рябинин мертв. Это ужасно, но такова реальность. И ты никогда не узнаешь, что бы он сказал по поводу твоих чувств. Я не говорю, что нужно вообще забыть о нем, но… Не только ты любишь Инну, но и она тебя. И то, что ты ей отказываешь, ее мучает. Я верю в то, что вы двое могли бы быть счастливы вместе. Прежде чем принять решение, подумай об этом.
Закончив говорить, Селия Риччи встала с кресла и покинула гостиную. Алистер долго смотрел ей вслед, размышляя над последними словами. Он мучает Инну. Да, он это знал. Если бы не обещание позаботиться о ней, данное ее отцу, он бы ушел. Ушел бы туда, куда она не смогла бы за ним последовать. Возможно, она бы погоревала немного – но это же Инна. Она справится. Уйти от нее будет мучительно больно. Но разве это преступление – любить кого-то?
Алистер вздохнул и бросил взгляд в окно. Кажется, начинается рассвет. Нужно поторопиться. Так что он выкинул из головы все нехорошие мысли и сосредоточился на работе.
Рене был встревожен. Почему Андмор так и не вышел из дома, несмотря на то, что прямо перед его носом какое-то время болталась не только Инна, но и целая подборка вкусных людей? Неужели квантовит и в самом деле лег спать? В то время как мир подходил к концу? Как-то странно. Но времени размышлять об этом не осталось. Ему нужно забрать консервант и отнести его Ромине.
Так что Рене поспешил к тому месту, где он обнаружил корабль Феры. Интересно, что с ним стало? Может, Андмор его убил? Или взял в плен? Как бы то ни было, Рене это не касалось.
Мужчина вышел на нужную улочку и тут застыл. Даже в темноте можно было заметить очертания корабля, который почему-то перестал быть невидимым. Хм, возможно, консервант забрала Светлана. Мужчина приблизился к кораблю и открыл дверцу. Пусто. Видимо, забрала. Наверное, это хорошо. Или же нет? Неужели Светлана просто пошла к Ромине? Ведь все-таки его сестра президент, который официально объявил Светлану преступником. Впрочем, сейчас, конечно, не до формальностей. К тому же Рене был уверен, что Ромина только рада тому, что Земля оказалась в такой ситуации. Ведь это дало ей возможность стать президентом. И вряд ли она в глубине души считает поступок Светланы неправильным. Функционируй их небольшое государство до сих пор, возможно, Ромина и устроила бы показательную казнь, но сейчас в этом не было смысла.
Но считает ли так сама Светлана? Пошла ли она на такой риск? Может, она болтается где-то неподалеку вместе с консервантом, и ждет, пока Рене ее найдет. Сомнительно, конечно, потому что контейнер, в котором хранилось вещество, был очень тяжелым, но мало ли. В любом случае, нужно проверить. Если в окрестностях женщины не окажется, то он вернется к Ромине и попробует выяснить, что происходит.
Рене медленно двинулся по темным переулкам. Как всегда, довольно пустынно, и даже белки не урчали. Фонари давали совсем мало света, и приходилось ступать осторожно. Рене неожиданно подумал, что, возможно, они так плохо горят не потому, что мир разваливается, а потому, что давно никто не поставлял новое топливо, и подземные генераторы просто не вырабатывают достаточно энергии. Он недолго шел, и тут в полутьме разглядел лежащий на асфальте женский силуэт.
Рене почувствовал укол страха и осторожно приблизился. Неподвижная женщина была сильно истерзана – кто-то разорвал на ней одежду и вырвал куски плоти с рук, живота, ног. Лицо было заляпано кровью, но все же Рене смог узнать знакомые черты. Это была Светлана.
Он опустился на колени и изучил тело. Судя по всему, ее кто-то покусал. Вероятно, одна из бешеных белок. Причем не просто покусал, а еще и сгрыз. Или это квантовит? Нет, квантовиты вот так не разбрасывались мясом. Если они что-то недоедали, то забирали к себе на корабль и складывали в холодильник. А это точно была белка.
Какая бесславная смерть. Рене вздохнул и закрыл Светлане глаза. Она была его другом, возможно, единственным на целой планете, но расстроиться почему-то не получалось. Грустно, да, но Светлана сама в этом виновата. Он не знал, откуда взялись эти белки, но наверняка это все результат убийства большей части населения Земли. Наглотались каких-нибудь химикатов без присмотра людей – и вот результат.
Вот только где же консервант? Рене встал и огляделся. В конце концов, он увидел вдалеке контейнер, в темноте почти сливающийся с окружающей обстановкой. Мужчина подошел и тут застыл. Крышка контейнера была открыта. Рене похолодел. Как он мог открыться? Неужели он с такой силой ударился об землю? Мужчина заглянул внутрь. Пусто. Внутри на самом дне он разглядел множество отработанных пусковых механизмов. Похоже, что в контейнере были капсулы с консервантом, которые, скорее всего, разнеслись по всей планете при помощи каких-то носителей, возможно, ракетного типа. Наверное, консервант уже доставлен во все части света и начал распространяться в атмосфере после взрыва капсул.
Рене постарался не поддаться панике. Взрыва он не слышал. Возможно, капсула взорвалась далеко от этого места, и консервант еще не долетел. А может, и не было никакого консерванта? Может, все это глупая страшилка, которую использовали военные, чтобы пугать политиков? Мужчина принюхался. В воздухе витал какой-то кисловатый запах. А кроме того – движения потихоньку становились тяжелыми. Пока несильно, но все же. Он пошевелил пальцами рук. Как много времени пройдет, прежде чем консервант превратит воздух в желе? В голове всплыла цифра «24». Двадцать четыре часа, и даже меньше, на то, чтобы как-то остановить воздействие вещества.
Они обречены.
Глава 24
Инна проснулась от того, что кто-то тряс ее за плечо. Девушка так устала, что ей совсем не хотелось вставать. Сил было мало, тело не желало двигаться. Она даже с трудом помнила, где находилась. Может, это Форис? Но потом ее так тряхнули, что ей пришлось открыть глаза и недовольно посмотреть на Мизуки.
– Что такое? – сонно пробормотала Инна.
– Рене вернулся, – сообщила подруга. – И у него очень скверные новости. Одевайся и приходи в гостиную.
После чего Мизуки вышла из комнаты. Инна вяло потянулась и посмотрела в окно. Темно-синяя ночь потихоньку отступала, у края неба появилась ярко-розовая полоса. Начался новый день, а мир до сих пор не взорвался. Это обнадеживало. Девушка попыталась встать, и тут обнаружила, что ее тело двигается как будто с трудом. Даже чтобы сделать самое простое действие, приходилось прикладывать нечеловеческое усилие. Возможно, нарушение связи между атомами добралось до мозга. Инна с минуту смотрела на свою руку, пытаясь понять, не стала ли она больше и мягче, но потом приказала себе не заниматься глупостями.